Mirra and/or Mirror

Мирра — персонаж из ориджа Musicfan

Смотри на меня, Мирра, только лишь на меня.
Поверь, ты мой самый желанный гость.
Смотри на меня, Мирра, сейчас и впредь,
Я изживу из сердца любую грусть.

Так ли тебе дорога скитальца чумная жизнь?
Я всегда узнаю, чем странника покорить.
Я вспомню тебя вместо твоих друзей,
Я — твой город, здесь будут тебя любить.

В моих объятиях станешь ты серебрист,
Словно по венам амальгама, не кровь течёт.
Какой бы свободы когда-то ты ни хотел,
Я научу тебя, как не хотеть её.

Останься со мною, Мирра, сейчас и впредь,
В преломлённом свете воплощу я твои мечты.
Смотри на меня, только лишь на меня:
Я — идеальный и нереальный ты.

@темы: строки в рифму

---

Сказки Мирры

Мирра — персонаж из ориджа Musicfan

Сказки Мирры баюкают и пугают.
Оттого страшнее, что он их не сочиняет:
Эти города-чудовища есть на карте.
Каким он выбрался из объятий их? Я не знаю…

Сказки Мирры неспешно, неизмеримо
Текут в полутьме, как воды Великих рек.
Утонем вместе, Мирра? Дай угадаю…
Вот бы он рассказал о местах, что на карте нет,

И нас тоже выдумал полушёпотом…
И пусть это всё прозвучит как полнейший бред!
Обречённые на скитания и бессонницу
Лишь в сказках обретают покой и свет.

@темы: строки в рифму

---

Я никогда не помню, сколько мне полных лет:
С равной вероятностью два десятка и пара тысяч…
Я лежу, завернувшись в колючий плед,
И слушаю, как дождь шелестит по крыше.

Я в этот миг стара, как капли его воды,
Испарившиеся из древнего океана,
И молода, как грозовые тёмные облака,
Часы назад бывшие лишь туманом.

Я лежу неподвижно, завернулась в колючий плед.
Нелепые цифры нужны лишь людским законам.
Мне по паспорту сколько-то полных лет,
Но я, кажется, помню мистерии фараонов.

@темы: строки в рифму, Бесполезная цифра

---

Большие города

Города исполняют мечты.
Города поглощают нас.
Наше время течёт в них
По артериям автотрасс.

Городам не нужен покой,
Города никогда не спят.
Мы пьём кофе и алкоголь,
Чтобы держать такт.

В городах постоянно шум.
Города — бесконечный джаз.
Веками мы строим их —
И они изменяют нас.*

Города поднимаются ввысь,
Города излучают свет.
Не видно над ними звёзд,
Неба над ними нет.

*We shape our buildings, and afterwards our buildings shape us. (W. Churchill)

@темы: строки в рифму, Звёзды над городом

---

цикл зарисовок "Странники"

Просто в Город никто не пришёл…

Случалось и так, что Город впадал в безвременье, бессезонье. В такие дни эпитеты, к нему относящиеся, прирастали отрицательной приставкой: бесцветный, безрадостный, неприветливый, неуютный… Подобно смешению большого количества цветов, дающему тёмную пустоту, смешение всех вариантов погоды привело к её отсутствию как таковой. Было одновременно холодно, и тепло, и дождливо, и сухо, и душно, и ветрено, а в сумме — никак.

В пору бессезонья последними атлантами, державшими грязно-серый от сплошной облачности небосвод, оставались календари. По их пестрым листам ещё можно было кое-как угадать время с точностью до дня недели. Время суток же угадать было практически невозможно. Царящее повсеместно оцепенение охватывало и часы: они не показывали ничего толкового — какие-то случайные числа, не поддающиеся осмыслению.

В такие периоды безвременья в музее в старой ратуше таинственным образом появлялся ещё один экспонат, но измученные незимой горожане этого не замечали. Чёрный бархатный футляр, не внесённый ни в один реестр, мирно лежал под стеклом рядом со старинными инструментами часовщиков и ждал, ждал прикосновения нечеловеческой руки. Странники — дети Времени, его бесконечное продолжение. Обычно они передавали футляр друг другу лично, как эстафету, но если кто-то задерживался в пути, футляр оставался в ратуше — у всех на виду и никем не замечаемый.

Случалось и так, что Город проваливался в безвременье, бессезонье… Просто Странники ушли из Города. И никто не пришёл.

@темы: Странники, строки в прозу

---

Точка делания

Keep calm
and… whatever

Вот лежит желательно на видном месте какое-нибудь несделанное дело — несрочное, но нужное. А ты нервничаешь и изводишься, упрекая себя в прокрастинации, раз за разом пытаешься приступить к работе, но никак. Не работается от слова совсем. День не работается, неделю… Дело может долго так лежать, ему-то что? А ты изводишься. А дело лежит. А ты… А дело… Напоминает движение по замкнутому порочному кругу, но ты в определённый момент доходишь до нужной точки, и работа внезапно делается влёт, ничто не отвлекает, дело ластится к рукам, как котёнок. Минус ещё один повод заниматься самоедством: нужно сохранять спокойствие и продолжать двигаться к точке делания.

@темы: строки в потоке

---

Черновик

По следам разборок с Художником и концерта «Немного Нервно», когда в перерыве между песнями, общаясь с залом, Е.Г. упомянула записную книжку, я осознала факт, что у меня больше нет бумажных черновиков! Как же так? А что есть? Есть заметки в телефоне (потому что идея может шарахнуть в мозг в любой момент), которые потом сгружаются в вордовские файлы. Получается, мне и смять-выбросить нечего… Не хрустнет в моей руке виртуальный слабенький позвоночник…

P.S. Иронично, что этот пост вчерне я написала ручкой на бумаге.

@темы: строки в потоке

---

Сезонные настроения

Зимой как-то особенно сочиняются сказки, летом — больше прозы, осенью — стихи. А что происходит весной, я не знаю, не получилось пока вычислить.

@темы: строки в потоке

---

Я донырнула почти до дна ноябрьской темноты,
Теперь либо тонуть, либо обернуться златою рыбкой:
Воздух на исходе и силы не хватит выплыть.
Где-то наверху загораются тусклые фонари.

Так трудно двигаться в ноябрьской темноте:
Кажется, минуты текут вязко, подобно маслу,
Воздух на исходе, и попытки успеть напрасны —
Оказывается, что времени нет вообще.

Ноябрьский омут дивных скрывает рыб.
Город огоньки-приманки бросает горстями:
Гирлянды, лампы, неоновых декораций отсветы.
Вытащи меня неводом, пока не последовал динамит…

@темы: строки в рифму, Звёзды над городом

---

Художник (2 редакция)

Я никогда раньше ничего не переписывала, и только Художник на этом настоял (1 редакция).

Художник, который стихии писал, вовсе не был поэтом,
Но на чистых холстах создавал миры, как сонеты.
Разноцветная вязь зашифрованных слов, как витраж, разбита —
То упала капля воды на холст, словно злато в сито,
И не стало враз никаких границ или чётких линий:
Лавинами с гор устремились вниз белые акварели,
Бирюзовый вышел из берегов — стало море,
Красный с чёрным сплелись, и в них — рок и воля.

Художник, который творил миры, Демиургом не был.
Он легко выбрасывал черновики. Если час их минул,
Смятые листы летели в огонь или просто на пол,
Лишь осенний ливень об их судьбе временами плакал.
И тот черновик среди сотен других творца волю
Однажды принял смиренно, задыхаясь от боли
В любимых руках. Без оглядки, легко и смело,
Из праха живыми выходили шедевры, из пепла — белы.

Проникая всё глубже в тайны теней и света,
Художник продолжал созидать миры, как сонеты,
Искал и не мог найти то, что дважды нельзя услышать.
Тот черновик должен был воплотиться, выжить…
Тот черновик, очередное дитя полуночных бдений,
Оказалось, рождён был из Откровенья.
Злая память глумилась спустя года, спать не давала ночью:
Мерещилось, будто тогда хрустнул в его руке слабенький позвоночник.

@темы: строки в рифму

---

Чашка

Not my cup of tea (англ. идиома) −
то, что не нравится, не по душе, не подходит.

Пей, — говорят тебе, — деточка. Пей до дна!
Посмотри, какая чашка тебе дана!
Кайма из чистого лунного серебра,
Тончайшая работа из редкого хрусталя —
Так хороша, так изящна и так легка,
Словно из света выплавлена она.

Напиток в ней из ароматных полезных трав,
Свеж и прозрачен, словно рассвет в горах,
А ты кривишься, будто бы в чашке яд…
Пей до дна, дурочка. Пей, тебе говорят!

Оттого ли, что чашка та не твоя,
Чудный отвар горчит, как полынь-трава,
Застревает в горле каждый второй глоток,
И мерещится сладкий запах гнилых болот?

А тебе снова «Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Не твоя чашка? Вот ещё, ерунда!
Ты только взгляни на сервиз драгоценный наш.
Чашка чужая, господи, что за блажь?!»

Невыносимым становится привкус, и невзначай
Разжимаешь руки — на пол летит хрусталь.
Ох, микстур перепробуешь, пока чашку свою найдёшь,
Но ищи, покуда не обретёшь.
Обрести своё — это великий дар:
Из своей чашки нефть пьётся, будто она нектар.

@темы: строки в рифму

---

Канцелярские оды. Ода планированию

Ежедневник размечен, как поле битвы
На карте ведущего атаку штаб-офицера:
По всем фронтам — задачи, ресурсы, цели;
По каждому флангу — риски и контрмера.

Сроки установлены с точностью до минуты:
Баланс идеальней — лишь катана у самурая.
Учтены ход планет, влияние Зодиака
И гало над вершинами Гималаев.

Прогноз погоды на год вперёд запрошен,
Разработан сценарий Б — вдруг гололёд в июле.
В инструкциях пошагово расписаны вдох и выдох.
В командах совместимость — до линии на ладони.

План утверждён, подшит и скреплён печатью —
Великолепен, как классический храм Эллады…
Шедевр менеджмента — любоваться им можно вечно.
Любоваться. Но верить в него не надо!

В понедельник утром, за первою чашкой кофе,
Грянут авралы по фронту, тылам и флангам —
Останется лишь погибнуть или смеяться —
Потому что ничто никогда не идёт по планам.

@темы: КО, строки в рифму

---

Моя странная память. Эхо

Моя странная память воскрешает порой фантомы:
Белоснежный храм на вершине крутой скалы.
Там почитают многоруких творцов Вселенной,
Там поклоняются многоликим богам Луны…

Моя странная память воскрешает порой фантомы:
Острые шпили готики над кварталами мастеров.
Там алхимики ищут золота и бессмертья,
Там пишут лазурью совершенных мадонн покров…

Моя странная память воскрешает порой фантомы:
Оазис среди раскалённых златых песков.
Там танцуют под барабаны, звенят мониста,
Переливается витыми узорами ткань шатров…

Моя странная память для переживших века фантомов —
Последний бастион на пути у больших штормов.
Моя странная память — быль она или небыль? —
Это раскаты эха и отблески маяков.

@темы: строки в рифму, Моя странная память

---

Середина

Делит ли середина на половины? Равны ли половины друг другу? Логика говорит да, ощущения утверждают обратное. По моим ощущениям, вторая половина всегда меньше: вторые полсеместра проносятся быстрее, второй семестр короче первого; время до полудня идёт медленнее, чем после и т.д.

@темы: строки в потоке

---

Усталость той степени, когда невозможно спать.
Боль от того, что прорастают сквозь кожу перья.
Обратного хода нет у того, кто решил летать,
Прежним не стать, когда за спиною взметнутся крылья,

Отрастут клыки и когти, изменят цвет
Глаза на танцующий пламенный, вечно светлый.
Это боль, которую нужно перетерпеть:
Нет, и не будет вовек от неё таблеток.

Либо до конца, либо, бросив на полпути,
Остаться однокрылым уродом и вечно злиться,
Что жалость к себе приковала тебя к земле.
И с полдороги не получится возвратиться:

Если удастся вырвать первый некрепкий пух,
Вывернуть обратно недокрылья из-под лопаток,
Останутся шрамы, и память отравит сон —
Путь назад, увы, не ведёт обратно,

Тех, кто хоть шаг сделал по облакам.
Усталость и боль пройдут, как проходят грозы.
Лишь на своих крыльях поднимешься ты туда,
Где близко-близко сияют Луна и звёзды.

@темы: строки в рифму, Чудовища на чердаке

---

Рифмованное нытьё.

Сказки мои какие-то… не о том:
О драконах, джиннах, скитальцах по Пограничью…
В сказках моих нет ни добра, ни зла,
Социально важного нет в них клича,

Воспитательной ценности — никакой,
Страноведческой — тем более не отыщешь.
В них порой и сюжета не разобрать.
Они как дождь, шелестящий в ночи по крыше.

@темы: строки в рифму

---

Вандерлэнд. 10 лет ГСЧ!

Предисловие 1:

Предисловие 2:.
Как всегда: чем больше у тебя есть что сказать, тем меньше для этого находится слов. Я очень благодарна Альвар и всем "Инари" за проект "Без семи тринадцать"! Чувство всепоглощающе, слова — всего лишь слова, значимо действие, поэтому... Компиляция первого сезона в новых декорациях, 10 лет — 10 глав. Поехали!

Часть 1
Кролик со всех ног бежал к рубке. Лестница. Вторая палуба. За спиной хлопнула дверь каюты – Шляпник.

Шляпник был химиком-экспериментатором. Модуль с его лабораторией пристыковался к «Вандерлэнду» одним из первых и сразу стал восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Какого рода исследования были профилирующими, Кролик не знал, и после того, как Шляпник дал имена лабораторным киборгам, узнавать перехотел.

Кролик всегда чувствовал их раньше, чем бортовые системы улавливали сигнал. Вот. Сейчас. Та самая. Алиса.

Имя досталось в наследство от Математика. Корабль «Вандерлэнд» был его личным проектом и предназначался для неких экспериментов, суть и назначение которых Кролик понимал плохо, но добросовестно следовал инструкциям.

Всех вновь прибывших он звал алисами.
*
− Кот!
Кот был на месте, уютно развалился в кресле пилота. Кролик всё гадал, научился ли он тоже чувствовать алис или просто так совпадало.
− Кот, поворачивай! Шлюз!
Кот посмотрел на часы и начал манёвр. Раздался сигнал локатора.
− Десять минут. Почти рекорд, Энерджайзер!
− Что?
− Я каждый раз засекаю, насколько ты обогнал локатор: разброс от семи до тринадцати минут.
− Ого! Когда это я его на тринадцать минут обогнал?
− Когда Гусеница, − Кот усмехнулся с явным намёком.
− М-м-м.

Таких, как Кот, называли проводниками. Удивительные существа с фантастическими способностями, неискоренимым духом авантюризма и стойким отвращением к правилам, которые они умудрялись нарушать во всех проявлениях, включая, по мнению Кролика, даже фундаментальные законы физики. А ещё верили, что проводники приносят удачу; и чем искреннее верили, тем лучше получалось.

− Что там?
− Пока не разобрать, но сама, кажется, не пристыкуется, придётся ловить. Слушай, я ещё от прошлой «пассажирки» не оклемался, может, в багаж её?
− Судя по твоему мрачноватому юмору, ты в норме, поэтому за работу, − Кролик занял кресло навигатора и уже задавал параметры захвата. – Я чувствую, в этот раз точно…
−…да-да, Та Самая.
Бортовой компьютер сообщил, что капсула зафиксирована. Капсула. Кот и Кролик удивлённо переглянулись.

Хотя одноместные спасательные капсулы были оснащены системами поддержания жизнедеятельности, в том числе в гибернации, в 99% случаев на них эвакуировали груз. Кролик помнил, как отзывались о них бывалые космолётчики, которых Институт приглашал на встречи с будущими пилотами: «Пальто поверх водолазки». Сигануть в этом в открытый космос можно было только в приступе жесточайшего отчаяния.

− Слушай, а твой внутренний радар когда-нибудь давал сбои?
− В смысле?
− Ну, может там не алиса, а что-нибудь… − Кот сделал неопределённый жест рукой, − пианино, например. Братья-музыканты будут счастливы.
Кролик покачал головой: он ещё ни разу не ошибался. Экран внутреннего наблюдения передавал отсек с капсулой − изображение застыло, словно фотография.
− Тогда я не понимаю, почему никто радостно не выскакивает из этой штуки, − Кот не сводил взгляд с экрана.
− Может, заклинило? Бежим!
Вторая палуба. Лестница. Хлопнула дверь каюты – Заяц.

Заяц буквально прописался в лаборатории у Шляпника, хотя химиком не был. А экспериментатором был.

Нет, капсулу не заклинило, и внутри было не пианино – «грузом» оказалась молодая девушка. На её комбинезоне отсутствовали какие-либо опознавательные нашивки, зато пестрела россыпь значков и пуговиц, сапоги были перешнурованы яркими шнурками – забытая мода далёких планет. Девушка лежала неподвижно.
− Чёрт возьми! Энерджайзер!
− Гибернация, − Кролик перевёл ошарашенный взгляд на напарника и повторил, − гибернация.
Кот взъерошил чёлку:
− Чёрт возьми, Энерджайзер.
*
Оставив девушку в медицинском отсеке под присмотром Гусеницы, Кот и Кролик отправились в штаб.

Штаб – небольшая каюта рядом с рубкой. С появлением на «Вандерлэнде» Кота она стала почти жилой.

Пока заваривался чай, оба молчали. Первым нарушил тишину Кот:
− Какой у нас прогноз?
− Скоро очнётся.
− Есть идеи, откуда она взялась?
− С какого-нибудь корабля.
− Энерджайзер, она в капсуле! Использовать этот гроб по назначению решаются только когда корабль-спасатель в зоне видимости, − Кот притормозил подбирая слова, − просто через иллюминатор, глазами.
− Угу, чтоб прямой наводкой выстрелиться в их шлюз, − задумчиво подхватил Кролик. – Как поездка на лифте.
− И уж точно в этом случае не ложатся в гибернацию… Мы не засекали сигналов SOS неделю по корабельному времени.
− Ну, не со Взрыва же она так в космосе болтается?..
В каюте повисла необычная тишина: оба понимали, что Кролик выдал первую, пришедшую на ум глупость, и оба чувствовали невысказанное, но единогласное «А вдруг?».

Часть 2
− Эта капсула страннее прочих странностей?
− Которых? – Кролик отложил ложечку, которой размешивал сахар, и вопросительно посмотрел на Кота.
− Начнём со сторожевых андроидов, которые возникают откуда-то из недр станции, как только появляется новая алиса.

Когда произошёл Взрыв, «Вандерлэнд» был на очередном задании: достаточно далеко, чтобы не пострадать, достаточно близко, чтобы оказать посильную помощь. Общая беда заставила забыть о званиях и рангах: модули и звездолёты запрашивали стыковку, принимали и отдавали необходимое, а после продолжали путь в космическое никуда. Но некоторые оставались, постепенно превращая «Вандерлэнд» в космическую станцию.

Кот притянул к себе плошку с печеньем и продолжил:
− Ты вообще в курсе, что к тебе пристыковано?
− В пик эвакуации здесь кого только не было, − Кролик мысленно поморщился. − Мог бы ты не лезть на рожон?
− Я – проводник. Когда речь идёт об алисе, я не могу не, − Кот машинально потрогал бинт на запястье.
Молчание, на мгновение воцарившееся в штабе, было не из приятных: оба устали от бега по замкнутому кругу – ни вырваться, ни прекратить. В целом ситуация снова грозила неприятностями: когда на борт ступала новая алиса, появлялся отряд андроидов; иногда стыковка была достаточно краткосрочной, и встретиться они не успевали; чаще доходило до столкновений и алисы покидали станцию, отправляясь на поиски более безопасного места. Жертвы тоже были.
Кот потёр заживающую ссадину на скуле. Он был опытным бойцом, но андроиды, как правило, брали количеством. В отличие от Кролика, который почти не покидал «Вандерлэнд», Кот отметился с визитом во всех обитаемых модулях и не понаслышке знал, что на алис ведётся практически охота.

Кот был бродягой-наёмником, что считалось странным карьерным выбором для проводника: их старались привлечь ближе к центру, к успешным домам, ко дворцу… Всего этого Кот не любил. Кот любил дороги, приключения и космос. Космос отвечал ему взаимностью.

− Посмотреть бы на них… − задумчиво прошептал Кролик.
− Так сходи погулять, − эхом отозвался Кот.
− Не могу. Я должен быть на «Вандерлэнде».
Кролик хотел сказать что-то ещё, но штабной передатчик ожил голосом Гусеницы: «Алиса очнулась».
*
Она чувствовала себя тряпичной игрушкой, в которую как попало напихали комки ваты. И бросили в какой-то незнакомой комнате с желтоватым потолком.
−Кто-о ты? – приятный женский голос растягивал гласные, окутывая своим тембром, будто клубами сладкого кальянного дыма.
Девушка попыталась повернуть голову на его звук, но тело не слушалось.
− Где я?
− На борту «Вандерлэнда». Так кто-о ты-ы?
− Я… − девушка замолчала, через пару мгновений в её глазах отразился граничащий с паникой ужас, и она выдохнула окончание фразы, − я не помню.

Часть 3
Молодой организм удивительно быстро восстановился. Уже через трое суток по корабельному времени девушка чувствовала себя вполне сносно для перехода из медотсека в обычную каюту. Ещё через два дня Кролик принял волевое решение предоставить гостье полную свободу перемещения. Разумеется, под присмотром проводника.
− Почему я почти ничего не помню про себя?
− Последствия гибернации? – Кот чуть пожал плечами.
− Наверное, − девушка недовольно поджала губы, она явно с усилием соглашалась на версию, которая выглядела более-менее правдоподобно. − Кстати, почему меня назвали Алисой?
− Это не ко мне вопрос. Тут все сначала алисы, − Кот коварно усмехнулся. – Попытай капитана на эту тему, как заинтересованное лицо имеешь право. Мне потом расскажешь.
Алиса засмеялась: тон у проводника был гротескно заговорщический.
– А куда мы идём?
− На экскурсию.
− Зачем? – Алиса немного опешила от такой постановки вопроса. – И где тут экскурсию проводить? Корабль-то не большой, не из флота.
− Ты откуда такая грамотная? – Кот ехидно посмотрел на Алису, она в ответ показала язык. – Посмотри в иллюминатор.
− Это всё мы?!
− Угу. Капитан говорит, что, пока не рвануло, летал в гордом одиночестве, но теперь как-то с трудом в это верится.
− Я помню Взрыв. Нас эвакуировали на эсминце, но его позже накрыло облако астероидов, − Кот напряжённо вслушивался в притухший голос Алисы, пытаясь не пропустить какую-нибудь подсказку о случившемся с ней. – Тогда меня положили в капсулу и сделали укол, сказали, что успокоительное… Типа гражданским надо обязательно. А оказалось, что ввели в гибернацию. Если б я знала, что меня в этом гробу в космос просто выкинут, ни за что бы не легла!
− Ну знаешь, подключено всё было очень добросовестно. Они явно хотели, чтобы ты выжила. А откуда вас эвакуировали?
− Не помню, − Алиса вздохнула. – Имени своего, блин, не помню, а Взрыв помню... Так что за экскурсию ты мне пообещал?
− Если решишь остаться, надо определить, где твои таланты нужнее всего, − Кот кивнул в сторону иллюминатора.
− А какие у меня таланты?
− Заодно и это узнаем. Пошли для начала к химикам, чайку попьём.
− А это не опасно? У химиков-то…
− Ну… − Кот дернул ухом, − разное бывало.
*
Каюта Гусеницы всегда напоминала ларец с самоцветами из старых сказок.

До Взрыва Гусеница была полевым исследователем кафедры минералогии. Последнюю коллекцию до лабораторий она так и не довезла: некуда стало везти. Обосновавшись на «Вандерлэнде» начала мастерить из минералов различные поделки и украшения, в основном бусы.

Кролик привычно устроился в кресле у рабочего стола, со спинки ему на плечо змеёй соскользнула нить авантюринов. В свете двух настольных ламп они переливались золотистыми крапинками. Кролик начал машинально, как чётки, перебирать камни.
− Ты снова ждёшь неприятностей.
− Нет, я просто…
− Это не вопрос, − Гусеница забралась с ногами на кровать и начала заправлять курительную трубку. – Попробуй рассуждать вслух?
Кролик задумчиво молчал, камни в его руке отсчитывали каждое незаметное движение руки. Щёлк – бусина упала к предыдущим, свисающая к полу нить чуть покачнулась под увеличившимся грузом. Щёлк – бусина за бусиной. Щёлк – алиса за алисой. Щёлк – груз всё больше. Нить заканчивается. Кролик помотал головой, отгоняя наваждение, и сжал оставшиеся камни в кулаке.
− Я не знаю что делать, потому что до сих пор не знаю, в чём конкретно проблема.
− Почему-у? – Гусеница выдохнула кольцо дыма.
− Я не видел этих андроидов! Я об этом всём знаю только с чужих слов. Ты помогала в медотсеке, ты видела и слышала то же, что и я, − Кролик внезапно осёкся. – Что это?
− Что-о? – очередное кольцо ароматного дыма начало таять едва появившись.
− Вон там, − Кролик указал на большой прозрачный минерал в подставке на краю стеллажа.
− Это «капля» из Моря Слёз, разбирала остатки коллекций и нашла. Они от природы имеют такую форму – идеальная сфера. Представляешь, кратер заполненный такими сферами… Издалека действительно очень похоже на море.
Кролик неотрывно смотрел на минерал. Из минерала на него смотрело его перевёрнутое отражение. На него, на Гусеницу, на всю комнату.
− Мы их не видели, потому что они нападают там, где нет камер наблюдения. Как думаешь, у них есть план станции?
− У андроидов? – Гусеница удивленно приподняла бровь. – Станция возникла стихийно, плана, который можно было бы вбить в программу, просто не существует. Может, они нападают вне обзора именно «Вандерлэнда»?
− Эта версия меня пугает, но запомни её, пожалуйста, − Кролик достал передатчик. – Кот, приём!
− А? – на фоне звучали голоса Шляпника и Зайца: «Салют, кэп!»
− Кот, не уводи Алису от камер «Вандерлэнда»! А ещё лучше сидите у Шляпника, мы к вам придём.

Часть 4
В лаборатории Шляпника чудес было немерено. По полу, стенам и немного по потолку тянулись лабиринты проводов и трубок, ёмкостей и датчиков, переплетавшихся так причудливо, что невозможно было понять, одна ли это установка, или несколько соединённых, или несколько отдельных. В шкафу с явно неродными и непарными стеклянными дверцами всеми цветами спектра переливались реактивы. Рядом же сушились ароматные травы. В чайные кружки здесь были разлиты растворы, в которых кристаллизовалось нечто, а чай заваривали в колбах. Десерт подали в чашках Петри. Общую гармонию этой эклектики прекрасно дополняли и постоянный обитатель лаборатории – один из последних представителей вымирающих хиппи – Мартовский Заяц, и три киборга – Соня, Вера и Эсмеральда – одинаковые вплоть до последней цифры серийного номера. Но самое ошеломительное впечатление производил сам хозяин – обаятельнейшая личность с энциклопедическим кругозором и темпераментом, как у реакции оксида марганца, статный мужчина и вдобавок полный безумец. Алиса была совершенно очарована.
Кота приветствовали как родного, Алисе пообещали посвящение в нетайную ложу местной шпаны, как только вся шпана соберётся в полном составе, а капитан, напротив, свалит подальше.
− А почему?
− Очень за всех алис, бедняга, переживает. Весь корвалол уже у меня вытянул.
− Угу, а ещё ходят легенды, что на самом деле его пепельный блонд – это седина.
− А ещё у него есть утюг и паяльник!
Почему последнее замечание было важно, когда речь шла о камерном чаепитии, Алиса уточнить не успела: у Кота звякнул передатчик.
− А? Ага, − Кот отключил приём и повернулся к Шляпнику. – Готовь ещё чай и корвалол: капитан и Гусеница идут.
− Легко! Вера, душа моя, зажигай спиртовку!
*
Пока Алиса приветствовала Гусеницу дружескими объятиями и благодарностями за уход в медотсеке, Кот перехватил Кролика под руку и быстро шепнул:
− Ты тогда угадал: она в капсуле почти с самого Взрыва.
Кролик ответил взглядом, заменявшим тысячу слов, примерно половина из которых была бы не совсем цензурной. Легче и понятней капитану явно не стало.
Теория об андроидах и камерах всех заставила задуматься. Шляпник был первым пристыкован к «Вандерлэнду» и в тех боях не участвовал, но раны нескольким алисам промывал и зашивал. Заяц был пацифистом до мозга костей, и то, что гостям их станции грозила смертельная опасность, глубоко его оскорбляло. Проводник по природе своей тяжело переносил потерю подопечных, хоть Кот и старался не подавать вида, огрызаясь и маскируя переживания чёрным юмором и сарказмом.
− Мне нужно увидеть этих чёртовых роботов, не покидая свой корабль, − Кролик не моргая смотрел на пламя спиртовки. – Как?
− Выманить их под наши камеры.
− Алиса?
− А иначе никак. Они на «местных» не реагируют.
− Если что, я не боюсь, − голос Алисы звучал достаточно уверенно. И она не притворялась.
− Это хорошо, что ты такая боевая, но ты не видела, что может тебя ожидать.
Гусеница грустно покивала:
− У них по всем признакам программа на уничтожение цели.
Кролик резко распрямил плечи и повернулся к ближайшему киборгу.
− Я Эсмеральда, − подсказал киборг после трёхсекундного молчания.
− Эсмеральда, дай, пожалуйста, что-нибудь на чём писать и чем писать. Рисуем план станции.
Кот нечитаемым взглядом посмотрел поверх колбы с зелёным чаем: «Значит, всё-таки рискнёшь». На стол лёг большой лист миллиметровки.
− Так, вот «Вандерлэнд», вот модуль Шляпника. Дальше?
− Сюда Шалтай и Цветочная провинция.
− Что, прости? – карандаш замер в руке Кролика, народные названия иногда сильно его озадачивали.
− Ну, те ботаники из Дворца, с крашеными розами.
− А. Дальше.
− Дальше мы до твоих камер вряд ли добежим, но вот здесь ещё переход к Моржу, ниже грузовые модули, − Кот притормозил, ещё раз сканируя взглядом план. – Для фотоохоты – всё. Уйдём дальше – можем не вернуться.
Все склонились над импровизированной картой.
− Так, − Кот залпом допил остывший чай, − вот здесь ещё музыканты, и по дороге к ним есть подходящее место, если поднастроить пару камер.
− Музыканты? – Алиса вопросительно посмотрела на Шляпника.
− Ага. Братья Ляля. Кстати, вы слышали новый концерт для терменвокса с барабаном?
Заяц поморщился:
− Его весь сектор слышал. Цветочная провинция грозилась отстыковаться и броситься в ближайшую чёрную дыру.
− Вообще-то, они требовали отстыковать и бросить туда музыкантов.
− Шалтай была в восторге, а она понимает в искусстве.
− В каком?
− В любом!
− Не отвлекайтесь! Значит, идёте к музыкантам и обратно. Вот уж не знаю: повезёт или не повезёт − цепляете андроидов и хотя бы одного выводите под камеры «Вандерлэнда».
− Настолько банально, что должно сработать, − Кот ухмыльнулся.
Кролик строго посмотрел на него и обратился к Алисе:
− Прости, что тебе приходится пройти через всё это, но вариантов немного. Только запереть тебя в каюте на «Вандерлэнде».
− Всё окей, капитан, − уверенности в голосе Алисы не убавилось, и у Кролика снова ожило предчувствие, что она – Та Самая, у которой всё получится.

Что это за ментальная программа распознавания алис, почему они все алисы и что должно получиться, Кролик по-прежнему так до конца и не понимал.

− Оружие только у Кота и капитана?
− Естественно. Хотя я могу сделать взрывчатку, − предложил Шляпник, − но это плохая идея.
− У меня есть это, − Алиса расстегнула боковой карман комбинезона и достала блестящий чёрный предмет, размером и формой напоминавший упаковку колоды карт.
− Круто! А что это? – Шляпник уставился на предмет с азартом инженера, у которого руки горят от желания разобрать что-нибудь неизвестное.
Кот и Кролик напряглись. Они знали что это.

ЗАЛП-м (Защитный-Атакующий Ламинарный Преобразователь поля. М – ментальный) – устройство, создающее вокруг владельца многоуровневое поле, энергия которого, частично преобразованная, может быть выброшена в направлении цели с убойной силой пули. Один преобразователь – один владелец, психоматрица и биометрия которого записаны в устройство без возможности изменения. Кролик точно знал, что это была одна из последних разработок Института, и владеть такой игрушкой на момент Взрыва мог только сам Институт. Или Дворец.

− Это очень крутая штука, − Алиса приосанилась.
Кролик потянул шейный платок, ослабляя узел. Количество загадок выросло на пару пунктов: что это, чёрт её возьми, за девчонка и откуда Кот, чёрт его возьми, знает о преобразователе. Кролик краем глаза заметил его реакцию, а точнее почти успешную попытку её скрыть, и сомнений в том, что проводник узнал артефакт, не было. Сам Кролик до Взрыва и, пожалуй, до сих пор работал на Институт и Дворец, и даже лично на Математика, но проводник-наёмник…

Часть 5
К выполнению плана решили приступить немедленно. Алиса и Кот отправились навстречу неприятностям, Кролик остался настраивать камеры и ждать.
– А почему капитан не может сам пойти ловить этих ваших андроидов?
– У него там какой-то эксперимент в процессе, не может надолго уйти, – от весёлого тона проводника не осталось и следа: Кот был предельно сосредоточен на окружающей обстановке.
– А он тоже исследователь?
– Нет, он пилот.
– А при чём тут тогда эксперименты? – Алиса чувствовала, что начинает запутываться
– Не знаю. Помолчи минуту.
– Чего?!
– Тсс! – Кот указал на трап, ведущий к возвышению со стыковочной площадкой: по нему, извиваясь длинным тёмным телом, спускалось неизвестное Алисе существо. Его короткая гладкая шерсть на боках переливалась красными неровными пятнами, отражая подсветку трапа, а мощные когти лязгали по ступеням с холодящим кровь звуком. С такими когтями можно было бы и по стене идти в любую сторону. В повадке зверя чувствовалась манера хищника, уверенного, что на его территории никого страшнее нет и быть не может, ленивое превосходство абсолютной силы. Он бы прошёл мимо, но Кот достал из кармана небольшую пробирку с мутной жидкостью и швырнул её на пол почти перед самой его мордой…
Произошедшее после Алиса осознавала весьма скомкано: её затошнило от резкого запаха, она оглохла от разъярённого рёва, она увидела лишь тёмную тень, молниеносно метнувшуюся куда-то за предел зрения. Как и когда в её руке появился преобразователь, она не поняла, словно в замедленной съёмке наблюдая, как вокруг неё, будто серая взвесь дождя, возникает поле. Кот что-то крикнул. Крупные капли на глазах превратились в сгустки энергии, формой напоминающие заточенные наконечники пик, и устремились в направлении взгляда девушки, в направлении опасности.
Всё резко стихло. Алиса пыталась отдышаться и унять бешеный пульс, до побелевших костяшек сжимая в руке преобразователь. Кот появился откуда-то сбоку, похлопал по плечу.
– Ты псих чёртов! Зачем ты его?!.. Это! – Алиса махнула свободной рукой, заканчивая фразу, на которую из-за испуга слов не хватало.
– Зато эта твоя крутая штука действительно работает, – в голосе Кота звучало что-то непривычное, но у Алисы не было сил и желания заниматься аудиоанализом, главное – в нём не звучало раскаяния.
– Можно было как-то более гуманно тест-драйв провести? – девчонка злилась. Ещё чуть-чуть и Кот ляжет рядом с поверженным зверем.
– Ну где бы мы тебе такое устроили? – Кот ухмыльнулся. – Плюс я переобщался с учёными и выступаю за чистоту эксперимента.
– Зараза, – Алиса легко стукнула его кулаком по плечу, у неё не получалось долго сердиться на проводника. Ни у кого и никогда не получалось.
– А этот тут откуда? – Алиса кивнула в сторону зверя.
– Ты же помнишь, какой хаос царил после Взрыва. Здесь кого только не было: от дворцовой гвардии до кочевников с Альтара. Запомни главное: «Вандерлэнд», «Таверна» и ещё несколько мест – это такие оазисы покоя. Остальное время считай, что ты в лесу, где всё кишит.
– О-о-кей, – Алиса прижала к груди преобразователь. – А «Таверна» где?
– Это модуль Шляпника. Идём дальше?
*
Такого в открытом космосе Алиса раньше не видела. В целом она даже перестала сердиться на своих неведомых доброжелателей за эвакуацию в капсуле: не такой уж и плохой вариант, если взглянуть на альтернативу – улётный летательный аппарат братьев Ляля, звёздных скитальцев-бардов.
Кот почти бесшумно открыл люк и скользнул внутрь, жестом приглашая следовать за ним. Из жилого отсека доносилась приятная мелодия: кто-то задумчиво и неторопливо, почти ласково, перебирал струны гитары, изредка хлопая по деке, отвлекаясь на новую мысль. Кот остановился на пороге и громко поздоровался:
– Привет, маэстры!
– Кот! – почти одновременно отозвались два голоса. – Ой, а кто с тобой?
– Знакомьтесь, Алиса. Алиса, это Тру и Нетру Ляля. Те самые легендарные музыканты, которым посвящена вся местная светская хроника.
– Скажешь тоже, – фыркнул один из музыкантов, поднимаясь с пола и на ходу кое-как вытирая руки от смазки, которой обрабатывал какой-то механический инструмент. – Привет, Алиса! Я Нетру.
– Привет, – Алиса с улыбкой пожала протянутую в приветствии руку, взяв её за запястье.
Второй музыкант сидел неподвижно, обнимая гитару и неотрывно глядя на гостью.
– Тру?
– А? Я… да… Привет.
– Привет.
Угощения, как в «Таверне», на «Менестреле-Рокере» не было, зато была музыка, черновики героических эпосов, готовые баллады о любви и неприличные частушки тоже о любви, а ещё предложение гастролировать по ближним и дальним модулям. От вакансии вокалистки Алиса вежливо отказалась, остальное пришлось ей по душе, особенно мелодии гитары. Этот инструмент ещё до Взрыва становился редкостью, особенно не в высокотехнологичном своем варианте, но здесь она содержалась в образцовом порядке и отвечала на любовь и заботу чистейшим и чарующим звучанием. Музыканты свято верили, что гитара как вид искусства не умрёт никогда.
Пока Алиса и Нетру отвлеклись на черновики и ноты, Тру шёпотом спросил у Кота:
– С ней будет то же, что с другими?
– Как повезёт.
– Я провожу вас до «Вандерлэнда».
Кот мрачновато ухмыльнулся. Девчонку терять не хотелось: видимо, такое ощущение охватывало Кролика каждый раз, когда он говорил: «Та Самая».
– Насмерть за даму сердца – не в этот раз.
Кота терзало предчувствие, что простейший план даст сбой и события сойдут с накатанной предыдущими алисами колеи.
*
Отряд нагнал их практически на границе слепого пятна «Вандерлэнда», до камер – рукой подать… Первая странность – не атаковали влёт из засады. Более того – вторая странность – у беглецов была фора почти в две трети коридора и андроиды не спешили её сокращать. Зато спешили братья Ляля, которые вопреки словам Кота поспешили на помощь. Бой всё-таки завязался, но и он не походил на предыдущие: андроиды словно тянули время. С помощью преобразователя Алиса могла бы положить этот отряд разом и принести на «Вандерлэнд» трофейный образец вместо видеозаписи, но от волнения она не могла сосредоточиться на цели и в свалке боялась попасть в Кота и музыкантов. Третья странность – андроиды больше не отступали от камер «Вандерлэнда», словно забыв о них, они теснили противника к параллельному кабельному коридору.
*
– Узнаёшь? – Гусеница неотрывно следила за боем на экране.
Кролик пожал плечами:
– Просто серийные сторожевые. Но ведут они себя не как в рассказах о предыдущих нападениях… Атаковать толком не атакуют, прут под камеры…
Кот и Алиса оказались у параллельного коридора, из которого вышел второй отряд. Другие андроиды. У Кролика похолодело сердце: этих он узнал безошибочно – дворцовый отряд, с личным клеймом королевы. Кота и Алису оттеснили в кабельный коридор.

Часть 6
Обычно молодым пилотам приходилось ждать распределения, поэтому считалось, что Кролику крупно повезло.

«Вандерлэнд» – небольшой исследовательский корабль – был запущен в межзвёздное пространство, едва остыл последний сварочный шов; Кролик – пилот-командир «Вандерлэнда» – был запущен в межзвёздное пространство, едва ему был выдан профсертификат. Два новичка в космосе.

Первая миссия прошла как по учебнику. Тем удивительнее было узнать, что это личный проект Математика. Многие завидовали. Кролик этого искренне не понимал: чему завидовать? Вылет-замер-возврат. Вылет-замер-возврат. Отпуск, пока Институт что-то там высчитывает, и снова вылет-замер-возврат. С таким же успехом мог летать зонд.
Если назначались вылеты в неспокойные сектора, его сопровождала Герцогиня. Она была тем, кем тайно и открыто мечтали быть все пилоты Института, но в Институте таких не готовили. Герцогиня была «драконом». А ещё она была похожа на Королеву. На всех королев. Кролик так и сказал ей однажды, когда они ужинали после доклада об очередной миссии.

Про лучшего напарника и настоящего друга Кролик не говорил – слишком значимо, чтобы подобрать подходящие слова.

Позже сказал про ангела-хранителя.
После Взрыва Кролик часто ловил себя на мысли о том, какая тонкая грань отделяет безумие, царящее снаружи, от безумия, царящего внутри. Лишь корпус «Вандерлэнда» между ним и космосом. Хотя в то время скорее Хаосом.

Псих не признает, что он псих, а Кролик истово и регулярно в этом себе признавался, что тоже походило на синдром.

А потом появился Кот. До него на «Вандерлэнде» побывало несколько проводников, они сопровождали своих подопечных, приходили и уходили вместе с ними, иногда задерживались, но всё равно рано или поздно покидали станцию. Кот был другим: Кролику казалось, что он появился, чтобы вести сам «Вандерлэнд».
*
Кролик замер перед экраном, кажется, даже не дышал. Гусеница села на подлокотник, обняла его за плечи. Она еле сдерживала слёзы. Кролик погладил её по руке и прошептал:
– Невозможно.
*
На следующие сутки по корабельному времени, бортовой компьютер сообщил, что экспериментальный замер и расчёт по нему завершены. Теперь Кролику следовало вернуться в Институт, сдать все файлы Математику, отрапортовать во Дворце, что миссия прошла успешно и кутить до следующей миссии. Ни Института, ни Дворца, ни Королевы, ни Математика… странная свобода – некуда возвращаться, нечего больше делать.
– Всего лишь сутки и я бы сам пошёл разбираться с этими грёбаными андроидами.
– Этого никто не мог знать, – Шляпник взбалтывал колбу, жидкие фракции смешивались, цветом и запахом всё больше напоминая коньяк.
– Математик. Он всегда всё знал.
– Чушь, – Шляпник посмотрел колбу на просвет. – На.
Выпить никто не успел: раздался сигнал внутренней связи. Кролик достал карманный передатчик, напоминавший старинные часы, которые уже и не в каждом музее истории первой цивилизации отыскались бы – те, которые ещё в докомпьютерную эру носили в карманах жилетов.
– Энерджайзер, приходи к нам. Тут без тебя темно и непонятно.
– Кот! – Кролик не поверил своим ушам. Сигнал шёл с шумом и помехами, и после увиденного на экранах видеонаблюдения по-настоящему напоминал спиритический сеанс с голосами из небытия.
– Спускайся в самый последний грузовой отсек, – голос Кота хрипел и становился всё тише. – Тебе путь открыт.

Часть 7
Путь ему был открыт, куда бы он ни шёл. Станция повиновалась каждому его жесту, слушалась каждого его слова, соглашалась с каждой его мыслью. Сама станция, груда холодного металла, в который будто вселилась живая душа. Кролик, капитан «Вандерлэнда», был здесь абсолютом, и не знал об этом до сих пор. Его несколько пугало это чувство: таким абсолютом был Математик.
Андроиды с королевскими знаками ждали у входа в последний грузовой отсек, но расступились перед ним, как всегда расступались, когда он шёл с докладом во Дворец. Дежавю. Самое необыкновенное и леденящее душу дежавю, которое он когда-либо испытывал. Кролик прижался спиной к двери отсека и дважды стукнул по ней рукоятью пистолета. Кот открыл ровно настолько, чтобы он мог боком проскользнуть внутрь, и моментально захлопнул дверь, блокируя цифровой замок. Обстоятельно закрыв остальные, механические, замки, Кролик и Кот направились вглубь отсека.
Алиса сидела на ящике и перешнуровывала сапоги.
– Капитан!
– Алиса! Всё в порядке? Ты ранена?
– Неа, со мной всё хорошо. Я так рада, что ты пришёл!
– Кот?
– Я уворачиваюсь, срезая пространство, – Кот улыбнулся.
– Ты язвишь как обычно, экспресс-диагностика пройдена, – Кролик облегчённо выдохнул и тоже улыбнулся. – У вас двоих подозрительно хорошее настроение для тех, кто сидит в осаждённой крепости.
– В точку, Энерджайзер! Этот отсек – самая защищённая консервная банка, какую только можно было построить в центре. Круче только королевская тюрьма.
– Угу, – Кролик уже немного осмотрелся и оценил работу мастеров, – или подсобка в родном Институте.
– Так вот, Институт, – вмешалась в разговор Алиса. – Капитан, мы клад нашли!
Она слезла с ящика и гордо указала на клейма:
– Сокровище же, ну!
Кролик снял крышку и заглянул внутрь. Сверху лежал портативный диктофон с наушниками. Кролик поставил один себе в ухо и запустил запись, по мере прослушивания его лицо принимало всё более удивлённое выражение, под конец он ошалело уставился на своих компаньонов.
– Мы послушали запись, и поняли, что ты тут типа полубожества.
– Это голос Математика.
– Это голос твоего бортового компьютера.
– Да. Это голос Математика.
Кот скорчил гримасу «о, как», и присоединился к Алисе и Кролику, которые начали разбирать остальные вещи, лежавшие в ящике.
*
– Почему не предотвратили? – Алиса едва не плакала от досады и злости. – Почему не эвакуировали всех заранее?!

Лучшие умы считали, да не высчитали. Не успели. Взрыв в самом центре галактической цивилизации расколол её историю на до и после, едва не прекратил эту историю вовсе.

− Насколько я знаю, Математик отрапортовал, что времени предостаточно, сдал свои зашифрованные отчёты-расчёты и исчез.
– А другие? – Алиса удивлённо посмотрела на Кролика. – Они же наблюдали звезду, почему никто не вмешался?
– Математика боготворили настолько, что его слову верили больше, чем собственным глазам.
– Дурость!
– Это сейчас, через время и пространство, стало понятно.
– Так мы нашли его архив? Можешь расшифровать? – Кот рассматривал записи, выведенные явно профессорским почерком. – И надо ли это делать?
– На последние два вопроса ответ – «не знаю».
Кролик сел на пол и бессильно привалился спиной к ящику с архивом, вырвался нехороший нервный смешок.
– Капитан…
– Он знал, – снова смешок, – всё всегда знал! И продолжал жить как обычно…
– Капитан.
– … Королева… Отправил меня на это задание… Зачем?
– Энерджайзер, возьми себя в руки!
– Какие руки, Кот?! Нас в Институте всегда готовили к тому, что любая миссия может стать последней, но никогда к тому, что она может стать бессрочной!
Алиса и Кот переглянулись и сели по бокам от Кролика.
– Предлагаю разбираться с этим потом, – Алиса прижалась к его плечу. – Сначала нужно как-то выйти отсюда.
– В свете новых фактов, я могу просто встать и уйти, – Кролик устало зажмурился, – а завтра вернусь покормить вас. И так до следующего Взрыва.
– Проверено, чёрный юмор восстанавливает душевное равновесие, молодец Энерджайзер, – Кот легко толкнул его локтем в бок. – Обещаю, я потом с тобой вместе напьюсь и помогу разбираться с наследством вашего ненаглядного Математика. Алиса тоже поможет.
– А вот помогу! Я изучала астрогеометрию.
Кролик резко выпрямился и достал карманный передатчик. В тишине отсека раздался голос бортового компьютера «Вандерлэнда»: «Внимание! «Бармаглот» запрашивает стыковку».

Часть 8
«Бармаглот» запрашивает стыковку!
В такие моменты Кролик верил, что где-то там далеко во Вселенной есть добрые божества, которые вполглаза присматривают за ним и «Вандерлэндом».
– Принять! – Кролик убрал передатчик в карман и повернулся к Коту и Алисе.
– «Бармаглот»?
– Это Герцогиня!
– Герцогиня? – Алиса вопросительно смотрела то на Кролика, то на Кота. Последний был явно очень обрадован. Проводник подмигнул:
– У неё лучший огнестрел и лучшая поисковая оснастка во всём космосе.

Частичная потеря памяти не распространялась на классификацию звездолётов, принадлежащих флоту, и Алиса была в восторге. «Бармаглот» – истребитель класса Дракон. Штучное производство, изящные хищные линии, пилоты-асы. Редко кто видел их так близко и оставался в живых.

План спасения из западни был так же прост, как план, приведший в неё: «Бармаглот» пристыковался к грузовому отсеку, забрал пассажиров и архив, отстыковался и зашёл на вираж для стыковки с «Вандерлэндом». Со стороны родная станция понравилась Алисе ещё больше. Она так и подумала: «родная станция». Это не было компенсацией потерянной памяти о жизни до «Вандерлэнда», это было искреннее чувство привязанности к месту и тем, кого она там обрела.
– Можно я останусь?
Кролик сидел в соседнем кресле и также зачарованно смотрел в иллюминатор.
– Можно, конечно. Не боишься?
– Неа. Совсем нисколько.
*
На «Вандерлэнде» их встретили все, даже киборги из лаборатории Шляпника. Подведение итогов «экспедиции» стёрло всякое ощущение времени и усталости: небольшая разношёрстная компания собирала воистину галактический пазл.
– Со сторожевыми андроидами понятно: они ремонтировали сами себя из запчастей соратников, – Кот потёр подбородок, – а я-то гадал, почему они не заканчиваются после стольких драк… Насчёт королевских есть идеи?
– Однажды, здесь был королевский крейсер, – Кролик прищурился, вспоминая, – лично с кем-то из генералов на борту. Они поделились запасами и, кажется, они же пристыковали и оставили тот модуль, в котором был архив… У них тоже была инструкция от Математика?
– Капитан, у тебя математическая паранойя.
– Интересно, с чего бы это? – огрызнулся Кролик, ослабляя узел шейного платка. Шляпник хмыкнул.
– Вопрос: почему они сидели тихо до сих пор?
– Алиса?
– Я не знаю, – девушка покачала головой.
– Нет, в смысле, конкретно эта алиса – это их триггер.
– Бред.
– Легки на помине! Шалтай шлёт радиограмму, что к нам идут андроиды. Все.
– Вот она – великая сила программы! Они что, так сильно хотят добить нашу Алису?!
– Я сама их добью.
– В смысле?!
– У меня есть преобразователь. Если я не буду бояться задеть кого-то из своих, то справлюсь.
– Ни за что! – Кролик окончательно распустил узел на шейном платке. – Мы не можем так тобой рисковать.
– Но она права. Это эффективное решение.
– Герцогиня, вы сама и есть «Бармаглот»! Вы когда-нибудь чего-нибудь боитесь?
Герцогиня мельком глянула на Кота и пожала плечами:
– Бывает, волнуюсь иногда. Но Алиса права.
– Угу. Девчонка один на один с двумя отрядами из неизвестного количества роботов с программой на уничтожение? – Кролик чувствовал, что все переживают, но протестовать он будет в одиночестве. – Ей бы хорошо тогда уметь видеть на 360 градусов и, желательно, сквозь стены.
– Можно устроить.
– Герцогиня?!
– Выберите площадку для боя и установите мои «зеркала»…

«Зеркала» – лучшая поисковая система созданная Институтом, уникальная оснастка «Бармаглота», проходящая на нём отныне бессрочное испытание.

– … есть мобильный комплект и, да, инструкция Математика.

Часть 9
Сработали быстро. На нижней палубе был свободный участок, позволяющий при желании бить не целясь. «Зеркала» разместили вдоль боковых стен под заданными углами. Кот тоже остался на нижней палубе, обеспечивая прикрытие. Алиса, решительная и сосредоточенная, стояла почти в центре площадки, держа в руке преобразователь. Рука не дрожала. Кролик и Герцогиня смотрели сверху, с первой палубы, личное оружие держали наготове.
Заискрило поле. Первая группа андроидов легла почти на пороге, энергетические «пули» в форме чёрных пик влетели в них, как картечный залп. Остальные андроиды начали рассредоточиваться и пустили в ход собственное вооружение, но завеса вокруг Алисы была нерушима. Кролику и Герцогине оставалось только наблюдать: сверху целиться мешали поминутные вспышки энергии, но Кот принимал в бою активное участие. Стараясь как можно меньше попадать в зону обзора Алисы, он не давал андроидам уйти из неё, оттесняя их в «зеркала».
Со сторожевыми андроидами справились относительно просто, с гвардейскими начались проблемы: у них определённо была другая программа – для них Кот тоже был целью. Начал завязываться ближний бой. Кот увернулся от рубящего удара и сделал подсечку. Падающий робот запустил нежелательный эффект домино, сбивая своего соратника, а тот, в свою очередь, – одно из «зеркал». Геометрия отражений нарушилась.
Кролик вцепился в перила палубы, он не верил своим глазам: ярусом ниже «Вандерлэнд» исчезал. Будто остров, на нижней палубе вырисовывался зал. Знакомый зал.
– Невозможно! – Кролик метнулся к Герцогине. – Они рвут нам пространство?!
Наваждение разрасталось, подбираясь всё ближе к Алисе, и вот она стоит на сверкающем паркете, облачённая в длинное тёмное платье, на голове сверкает диадема. Стоит лицом к лицу с самой королевой, Дамой Сердец. Обе всесильны и неуязвимы, обе окружены защитным полем – чёрное и алое.
– Нет. Время. Мои «зеркала» отражают время, – Герцогиня сосредоточенно смотрела на поле боя, покусывая нижнюю губу.
В боковом «зеркале» мелькнул силуэт, и Кот напролом бросился к Алисе. В спадающем передатчике его нагнал голос Кролика:
– Кот! Нет!
– Ты знаешь, кто за ней придёт!
Кот успел. Успел влёт скрестить клинок кинжала с точно таким же кинжалом Джокера.
– Чтоб тебя! С дороги!
Кот отбил ещё удар. Он не верил, что видит его снова, но сомнений быть не могло.
– Ты снова пришёл убить её?!
– Не мели чушь! – Кот навязывал ближний бой, максимально мешая Джокеру продвинуться к королеве и Алисе. – Вас тут быть не может!
Джокер вывернулся из полузахвата и сбил ещё одно «зеркало». Королева заметила его и Кота, на мгновение потеряла концентрацию, алое поле ослабло – чёрное пошло вперёд по инерции.
Джокер рухнул у ног королевы. Она склонилась над ним, прижала ладонь к его груди, подняла взгляд на Алису. Та стояла неподвижно, парализованная таким поворотом событий. Королева сжала в руке преобразователь.

Они уже однажды погибли в эпицентре Взрыва, вместе…

Алое поле ударило во все стороны разом, снося оставшиеся «зеркала».
*
Они лежали на полу, осыпанные осколками «зеркал», пылью и небольшими кусками внутренней обшивки. Ни андроидов, ни паркета, никого другого.
– Грёбаный «Вандерлэнд»! − с чувством выдохнул Кот. Он подполз к Алисе. Она выглядела как обычно: комбинезон, сапоги. На щеке чуть кровила ссадина.
– Эй, – Кот склонился над ней, опираясь на локоть, – жива?
– Я вспомнила, меня… – голос девушки становился всё тише, она почти теряла сознание, – на самом деле… зовут Алиса.

Часть 10
NB: заимствована почти цитата из сериала «Светлячок».

Кот очнулся в штабе. Голова кружилась, плечо было туго перевязано и отзывалось болью на каждую попытку движения, всё тело – один сплошной ушиб. Но бывало и хуже, а это так, можно пережить в штатном режиме. Часы в штабе показывали 7:13 по корабельному, дата сместилась на двое суток.
*
Кролик, как и положено капитану, был в рубке, корректировал параметры на приборной панели.
– Полёт нормальный? – Кот привычно занял кресло навигатора. – Все живы? Не смотри на меня так радостно, я начинаю нервничать.
– Зараза ты, – Кролик улыбнулся. – Каким-то чудом всё обошлось! Алиса успела вас двоих своим полем прикрыть. Самому с трудом верится… Герцогиня тебя на чём свет стоит ругала. Откуда ты знал о Джокере?
– Ты помнишь, откуда он взялся?
Кролик чуть растерялся от встречного вопроса:
– Эм. Было покушение на Королеву. Поймали двух преступников. Одним из них был Джокер, но что-то случилось в тюрьме, и Королева его помиловала, а он принёс личную присягу. А почему ты спрашиваешь?
– Я был вторым.
Кролик задумчиво покивал:
– Так вот почему ты тогда узнал преобразователь…
Кот молчал...
– … и королевские андроиды по твою душу шли…
… его жизнь сплошь состояла из осколков, много раз разбитая на до и после.
– Предлагаю, оставить только то, что после Взрыва, – Кот вздрогнул, Кролик непривычно точно угадал его мысли. – Лучшего проводника на «Вандерлэнде» не было.
– По рукам, – Кот улыбнулся, но быстро помрачнел. – Так странно было снова их обоих видеть, когда рассудком понимаешь, что во Взрыве шансов у них не было…
– Пока ты спал, мы немного разобрались с записями Математика. Это был разрыв во времени: мы как бы видели прошлое и будущее одновременно...
– То есть?..
– Та Самая.
− Проникнись, Энерджайзер: у нас на борту будущая королева!
Кролик хмыкнул:
– Великий Безумный Математик, чтоб его. Почему он выбрал нас?
– Он выбрал тебя. Мы – математическая случайность.
В рубку робко заглянула Алиса:
− Можно?
− Конечно. Как ты себя чувствуешь?
− Уже хорошо. Гусеница просила передать, что «Вандерлэнд» держится на одном крыле, термотопливе с «Бармаглота» и матерных частушках братьев Ляля.
− Что скажешь, Энерджайзер?
− Мы летим.
− И? – Алиса скептически посмотрела на Кролика.
Кот расслаблено откинулся на спинку кресла, закрыл глаза:
− Этого достаточно.

Август – сентябрь, 2019

Послесловие:
С юбилеем, "Инари"! Люблю вас Ещё раз безграничное спасибо за эту неправильную сказку!

@темы: строки в прозу, ГСЧудесие, Вандерлэнд (ГСЧ)

---

Звёздное небо

Одно из открытий, которые я совершила, погостив в отпуске на малой родине: расплата человечества за электричество – вид звёздного неба. Особенно в больших городах. Звучит грустно, но петербургское небо я видела только в планетарии, и то повезло.

Так вот. В июле звёздное небо опрокинулось на меня дважды. Первый раз, когда меня встретили с поезда и везли домой. Машина заглохла на трассе. Время – почти полночь, в обе стороны от трассы поля до горизонта, других машин нет, телефон почти не ловит. Вышла из машины, глянула вверх, а там Млечный Путь! Прямо эта туманная дымка! И сразу стало совсем не страшно, не досадно и не зло.

Второй раз, когда мы компанией выехали на море с ночёвкой. Компания подобралась космическая во всех смыслах: показали созвездия и отдельные яркие звёзды – всё сплошь знакомые названия, но не видела же! А ещё Венера. До сих пор в голове не укладывается, что с одной планеты видно другую. Просто так, глазами. Они же так далеко! И особенно в этот момент накрывало от близости моря: вверх бездна и вниз бездна, и ты между ними…

@темы: строки в потоке

---

Галатея

Где-то со скрипом меняются плюс и минус:
Галатея увлеченно ваяет себя сама,
Сбивает о камень руки и дышит пылью —
От постоянной шлифовки комната вся бела.

Афродита не спешит к ней с высот Олимпа.
Пигмалиона никогда не видели в мастерской.
Галатея упрямо бьёт на осколки глыбу,
Галатее отчаянно хочется быть живой.

Она выйдет из мрамора, дерзкая и нагая,
Как богиня любви из бурлящей морской волны.
Афродита в ней своего подобия не признает:
Нет ни румянца, ни родинки на щеке.

Галатея готова к погоне за черепахой,
Готова двенадцать подвигов совершать.
Пигмалион не узнает в ней идеала:
Он не сумел бы такою её создать.

Пигмалион теряет во взгляде искру,
В сердце его изживается дух творца:
Максимум — слепил бы кариатиду,
Чтобы держала стены его дворца.

Плюс и минус меняются, так бывает:
Резец и молот в той руке, что тверда.
Пигмалион ждёт, что Афродита сойдёт с Олимпа, —
Галатея увлеченно ваяет себя сама.

@темы: строки в рифму

---

Маг

Принимаю аркан Маг.
Я строю хрустальный мост
Там, где сейсмоопасный риф
И волны текут врозь:
Спят, пока не пришёл срок,
Вулканы под толщей вод.
Так захотел король.
Сама б я там шла вброд.
Пожелала хрустальный мост
Первая из цариц
Над ущельем, где камнепад
Ночью пугает птиц —
Я построю хрустальный мост,
Где нужнее стальной крюк.
Мой аркан — многомудрый Маг.
У меня два десятка рук.
Пусть на зыбучих песках —
Хрустальному быть мосту.
Потому что аркан мой — Маг.
Потому что я так могу.

@темы: строки в рифму, Вираж на метле