24.03.2012 в 20:11
Пишет  Quaesitum:

цикл зарисовок "Странники"
Март гулял по Городу, засунув руки в карманы и тихо насвистывая старую мелодию. Эта песня никогда не была особенно популярна, а теперь и вовсе забылась, оставив после себя только простенький мотивчик и то не в человеческой памяти.

У входа в парк установили новую афишную тумбу. Но не этот факт заставил странника замереть на половине шага, а облик человека, рассматривавшего объявления. "Надоело каждый раз вздрагивать, - Март ухмыльнулся. - Ну, подумаешь, манера одеваться схожа... Ну, подумаешь, оба брюнеты... со спины можно спутать. Хотя, этим один я страдаю".
- Привет вашему дому, - весело выпалил парень.
- И тебе того же, - мужчина улыбнулся в ответ.
- А вы чего еще в Городе?
- Не надоест он мне никак, - и, предупреждая следующий вопрос, добавил, - я ведь только с Февралем сюда прибыл. Пройдемся?
"И откуда народ взял, что "Зима" - это "она"?" - думал весенний странник, подстраиваясь под шаг спутника. Молодой мужчина в классическом черном пальто и парень в джинсах, кроссовках и художественно «потертой» кожаной куртке… Со стороны это выглядело как сцена из кино, в которой ветреного наследника отчитывает опекун, безусловно, деловой человек со стальной хваткой. Но Зима производил такое впечатление только на первый взгляд. Он смотрел на окружающих дружелюбно, говорил немного нараспев и крепко пожимал руку на прощание. «Да, только внешне похож. Совсем чуть-чуть».

Февраль ждал у противоположного выхода из парка.
- Утро доброе.
- А ты что-то не очень, - Март взял футляр с часами и небрежно сунул в карман.
- Уходить не хочет, - сказал Зима. – Я б тоже еще остался, но… Но.
Они втроем продолжили путь вдоль парковой ограды.
- Дай снега, - Март остановился, будто натолкнувшись на невидимую стену.
- Своего нет?
- Конечно, нет. Я весенний – мне не положено.
Февраль и Зима переглянулись.

Март кружил метель. Не естественно, как привыкшие к этому зимние странники, а фанатично и неуемно, на разрыв, словно хотел сам себя исцарапать лучами снежинок. Его пьянил по определению чуждый самому его существу холод.
- А давай ветры пустим наперегонки? – выпалил Март в порыве душащей эйфории.

Уходили молча. Февраль не решался что-либо спрашивать, он чувствовал затаенное в произошедшем откровение, которому не нужны свидетели. По крайней мере, такие, как он. Зиме можно, его тем полубезумным взглядом не пронять. Март. Город промерзал в наметенных сугробах.

URL записи